Жил-был на свете кукольных дел мастер, он держал магазин игрушек, которые никто не покупал. Кукольник все никак не мог расплатиться с долгами. Он начал подолгу болеть, чахнуть от тоски и от зависти к другим, более удачливым кукольникам, просто-таки купавшимся в золоте, его семья голодала, дети не хотели ходить в школу, потому что ровесники над ними смеялись, а порою откровенно издевались. Ведь отпрыски вконец обнищавшего мастера носили заштопанную одежду, из которой давно уже выросли, и не могли купить себе даже маленькой шоколадки, у них совсем не было денег. Жена бедного кукольника постоянно жаловалась на жизнь и ночами горько плакала, квартирная хозяйка грозилась выгнать. И тогда отчаявшийся мастер стал продавать свои куклы дьяволу…
– Слава Богу!
Передо мной висели ноги. Женские ноги, на тощей щиколотке правой болтался золотой браслет с пятью брелками. Машинально я их пересчитала, чтобы уж наверняка убедиться: мертва. Штанины задрались, пятки у носков были грязные, из дырки на правом торчал большой палец с желтым ногтем. Веревку покойница перекинула через перила, на высоте второго этажа, поэтому я видела только ноги. Они болтались как раз на уровне моих глаз, и я подумала: «Слава Богу!»
Это была моя мать. Недавно она сняла с ногтей на ногах бордовый лак, я помню, как нашла на полу ее спальни испачканный ватный диск. Кто делал педикюр, знает, что ногти от яркого лака желтеют. Я вспомнила об этом, как только увидела болтающиеся передо мной ноги. «Слава Богу!»
Все остальные мысли были правильные: «Боже, какое несчастье!», «Моя милая мамочка, как я теперь без тебя?», «Какое ужасное горе!», «Какая утрата!», ну и так далее. Вы все их прекрасно знаете, эти мысли, на похоронах именно так и говорят. Вслух.
Но самая первая мысль всегда дрянная, и ее не озвучивают. Почему-то дрянь вылезает из нас первой, и она – правда. Я не люблю людей, которые делают паузы перед тем, как что-то сказать. Чем больше пауза, тем меньше я доверяю человеку. Это означает, что он высказывает не вторую мысль и даже не третью. Он тщательно перебирает эти мысли, выискивая самую-присамую правильную. Это люди успешные, всеми уважаемые, они прекрасно устраиваются в жизни благодаря тому, что умеют манипулировать другими людьми, но они все равно самые плохие на свете люди. Для меня. Потому что я говорю первое, что придет в голову. Попробуйте угадать, сколько у меня друзей? Правильно: ни одного.
Я почти не делаю пауз, вот в чем беда. Наверное, поэтому на меня все смотрят как на сумасшедшую. Сотрудник милиции (или уже полиции) так просто открыл рот, когда я сказала:
– Мне теперь достанется огромное наследство.
Он ожидал, что я буду рыдать, биться головой о стену, рассказывать о том, как горячо любила свою мамочку. Все делают именно так, когда в их доме находят криминальный труп близкого родственника. Когда родственник был богат, делают это с удвоенной энергией. Я действительно любила свою мать. Я любила ее так сильно, что подумала «Слава Богу», когда она умерла. И я сразу сказала про наследство, потому что это была вторая мысль, которая пришла мне в голову. И очень правильная мысль: я теперь богата.
– Она не оставила предсмертной записки?