Читать онлайн
Пропасть. Стихи

Пропасть
Стихи

Дмитрий Ланев

© Дмитрий Ланев, 2018

ISBN 978-5-4493-6608-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Фонарь освещает зеленое тело…»

Фонарь освещает зеленое тело
вокзала, похожего на осьминога.
По щупальцам-улицам пьяно, несмело
несут пассажиров их ватные ноги.

Куда вы? Да ладно! Куда-то прибудем.
А нет, опоздаем, так встретим кого там.
А! Сходим к вокзалу, от нас не убудет
сходить к пучеглазым старинным воротам.

Я тоже поднялся с постели угасшей.
Иду на перрон за любимой, пропавшей.

«Три дня не касаясь рукою…»

Три дня не касаясь рукою
живу, за трудом хороня
желание видеть и трогать
прозрачную кожу огня.

Я ныне – нахмуренный плотник,
задумчивый автор церквей.
И бледный, как брус этот долгий,
и сильный, как тот муравей.

«Люблю большие города за их глухие переулки…»

Люблю большие города за их глухие переулки,
за безымянные года, за торопливые минутки.
За то, что светят фонари, участвуя в жестяной пляске,
и что поют: «… гори, гори…» в домах, одетых в полумаски.
За лестниц недовитый жгут, за мрачные подъезды-пасти,
за то, что неба черный трут все тлеет, тлеет – и не гаснет.
За то, что дьявольский глоток все красит кисточкой пастельной,
за то, что поцелуй обжег, но и забылся
за неделю.

«Наш домик с нависшею шапкою снега…»

Наш домик с нависшею шапкою снега
похож на оплывшую свечку, огарок.
Он пахнет шипящим в котле чебуреком
и кучей еловых нарубленных лапок.

Наш домик не связан ни с кем под луною,
лишь только на самом конце всей дороги
в такой же избушке с такой пианолой
живут, как и мы, беспечальные боги.

«Я встретил вчера своего чудака …»

Я встретил вчера своего чудака —
стоял у подъезда, и только
выстукивал кончик его сапога
веселую
польку.

Деревья пролили на призрак травы
последние талые капли.
И тропки уже не похожи на швы
забитые
паклей.

И небо уже улыбалось Земле,
и голуби гордо надулись,
На пепельных стенах, как искры в золе
веснушки
проснулись.

И кто-то немытые космы от карт
вдруг поднял и стул отодвинул:
«Глядите же, братцы! Да это ведь март
нам камешек
кинул.

И прыгнул к окошку, как школьник от парт,
ныряльщик за жемчугом в бездну.
А за окошком действительно март,
кап-кап,
топ-топ-топ
у подъезда.

«Льдины по-овечьи в кучи сбились у быков моста…»

Льдины по-овечьи в кучи сбились у быков моста.
Прочитал письмо, и пульс мой достигает где-то ста.
Торопливее походка через лужи, через грязь.
Смотрит глупеньким цыпленком покосившийся лабаз.

В бронированном окошке что-то грозное рычит.
В тесной камере толпища грузно ножками сучит.
У крылечка две старушки, три тюльпана – пять рублей.
Небо синее, пустое и покойнее аллей.

Все мосты свои мундиры побросали в воду, вниз.
Все ограды посветлели, ходит голубь – важен, сиз.
Мостовые отболели, победили зимний тиф.
Ждут теперь, когда начнется человеческий прилив.

Кто-то с неба как окурок прямо в ноги упадет.
Гляньте! Ангел! Что за диво?! Что ж он, бедный, не встает?
Ладно-ладно, я добрался. Вот и лестница, звонок.
Тихо. Смотрит милая, наверно, в недоверчивый глазок.

«Пасхальный завтрак – яйца и кулич…»

Пасхальный завтрак – яйца и кулич.
Спокойный сон с полуночи субботы.
И воскрешение – центральнейший кирпич
работы, отдыха. И вновь работы.

Мелькает день, как глаз огромной птицы.
Слеза скатилась, это дождь ночной.
И рвутся на куски шелка, и рвутся ситцы
Дыхания и неба надо мной.

Цветная скорлупа хрустит, как черепица.
И треску отзываются все чресла.
И трудно мне поверить, что воскресли
все эти зимне-призрачные лица.

«Тихо сыплется время с небес…»

Тихо сыплется время с небес
в купорос ленинградского вечера.
Будто снег на безжизненный лес,
на замшелый, где делать-то нечего.

Только дикий какой пешеход
здесь встречается с глазками странными.
Да застывший троллейбус-удод,
да лунатик со звездными картами.

И пока тихо падает снег,
открываются норки-окошечки.
Насекомые краткий свой век
заполняют, играючи в ножички.

Еду в поезде. С тихим восторгом
прогибаются рельсы внизу.
Жизнь ведь ярмарка, шумные торги,
где цена вышибает слезу.

Пыль летит с виадука по ветру
дальше, чем перестуки колес.
Поезда очищают от скверны,
даже если идут под откос.

Театр

И капля падает, и камень она точит.
Все по старинке, все как всегда.
Душа великие движения пророчит.
Глаза не видят
ни черта!

И в зал приходят щеголи и франты.
И осветители бросают желтый свет
на галстуки, на брошки и на банты,
на красный бархат
свободных мест.

О, зритель вдохновенный и неглупый!
Блести глазами, посылай цветы!
Никто не смотрит в небосвода лупу.
Актеры
не стыдятся наготы.

И все уже примерили ботинки,
кто Гамлета, кто Йорика, кто плащ отца.
И даже автора, сидящего в глубинке,
где света нет,
и значит, нет лица…

В виду того, что зрительницы плакали,
переводя надломленный свой дух…
Бесстрастны лица у уставших клакеров
перчатки бросивших,
как трупы мух.

Ночью у Петропавловской
крепости

Бренчала гитара и ныла скрипка,
кого-то в бездну толкал соблазн,
мосты висели угрюмо и зыбко,
зарей на стенах мерцала казнь…
Чужие жизни проходят мимо,
чужие судьбы прошли давно.
Застенки времени преодолимы,
смотри серьезней, не пей вино.
Никто не хочет нелегкой доли,
никто не хочет бродить в кругу
под гнетом чуждой живому роли —
из звезд костер раздувать в пургу.

Звенит гитара, хохочет скрипка,
пацан, девчонка, толпа ребят,
у всех душа – золотая рыбка,
у всех впереди старик-рыбак.
И шпиль Собора блестящей нитью

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.