Октябрь 1962 года
Этот октябрьский день на первый взгляд ничем не отличался от своих предшественников – с неба немилосердно лил дождь, выстукивая незатейливый ритм по крышам, тротуару и зонтикам прохожих, а холодный ветер, словно проказливое привидение, завывал в замочных скважинах, нет-нет, да и норовя вырвать зонт из чьих-нибудь рук.
Инспектор Фридрик Уолш равнодушно проводил взглядом очередной чёрный зонт, скрывшийся вместе со своим владельцем в конце улицы, а затем уставился на термометр. Пятьдесят пять градусов по Фаренгейту1 – обычная температура для осенней Ирландии.
Отойдя от окна, инспектор Фридрик Уолш вновь уселся на стул и достал из кармана порядком помятый блокнот. После уличного света комната казалась глазам особенно тёмной. Тыквенные головы, во множестве изображённые на разноцветных гирляндах, щербато и зловеще улыбались инспектору со стен. Канун Хэллоуина всегда богат на криминальные происшествия.
– Когда последний раз вы видели вашу дочь? – возобновил разговор Фридрик Уолш, поднеся ручку к листу бумаги.
– Вчера вечером Эстер ушла гулять с подругами, – женщина с готовностью принялась за рассказ. На первый взгляд ей удавалось сохранять завидное спокойствие, но мелкие детали всё же выдавали в ней скрытое беспокойство, как, например, помятый платок в её руках, который она непрестанно комкала и завязывала в узлы или напряжённый взгляд на улицу, словно в ожидании увидеть за стеклом знакомое лицо.
– Она говорила, что к семи вернётся домой. Я надеялась… Думала, что Эстер просто потеряла счёт времени, за ней такое водилось. Но к девяти часам я забеспокоилась. Позвонила её подруге домой, но…
Женщина запнулась, потерянно уставившись на измятый платок, словно только что обнаружила его у себя в руках.
– …Но оказалось, что в тот день она не видела мою дочь.
Инспектор сделал короткую пометку, попутно задав следующий вопрос: