Читать онлайн
ТАНЦЫ НАД БЕЗДНОЙ

ТАНЦЫ НАД БЕЗДНОЙ

КИР КОРОВ

© КИР КОРОВ, 2019

ISBN 978-5-4496-7296-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рождество ё-моё

Опять звезда печальная упала —
Я в полночи над городом летел,
О, как прорваться в небо я хотел! —
Но сила страсти в бездну увлекала.

А мир внизу любовью задыхался —
Взглянул, не удержался – дёрнул бес —
Опять на эту удочку попался
И в чью-то матку грохнулся с небес!

Упал наотмашь, парочка на пике
Любовной страсти, я – такую мать! —
Весь ошалел в священном этом крике,
Пытался даже ангелов позвать!

Её потом он часто домогался,
Ночами спать спокойно не давал,
Я поначалу дрейфил и стеснялся,
Потом о мести неминуемой мечтал.

Кричал как заяц – больно было уху —
Вот вылезу и трахну кирпичом!
А ангелы мне шили групповуху,
Но я-то был как будто не причём?!

Скользнув по сердцу взглядом оловянным,
Он вновь в тенётах матрицы исчез,
А я в полубезумье окаянном
В мир грешый сквозь влагалище пролез!

Средь этих окровавленных платенец
Святого Чуда, право, не найти,
Лежал я, не-божественный младенец,
И грудь? сосал у млечного пути.

Был смертный грех за счастье жизни плата,
Уже в пелёнках я «пошёл на вы»,
И в белых, но затасканных халатах
Несли свои дары ко мне волхвы.

Был первый дар – слепая жажда власти,
Был дар второй – себя за бога мнить,
Зашили лаз и наложили пластырь
Да сели рядом водку жадно пить.

А я глядел… Проход был, видно, узкий,
Что помогло о небе мне забыть,
И сразу пить учился без закуски,
И раньше ненавидеть, чем любить.

Был третий дар пропитан смертным ядом,
И я глазами «мать твою» искал,
Волхвы курили свой вонючий ладан,
Один из банки спирт уже лакал.

Ещё шептали ангелы про нежность,
Но в голову входил коварный хмель,
И видел я лишь бритую промежность
И чёрный нескончаемый тоннель…

Сны Кота Морсилия

Вот венский стул мой летает по комнате в Венском
Вальсе со страусом-птицею в ритме Вселенском…
Да уж не снится ли это всё мне? – Кот Морсилий
Кинул мышей и танцует без всяких усилий

Вкруг Таннен-Баум – последней оставшейся Ёлки,
Вслед за своим очумевшим хвостом, да без толку —
Так и не вспомнить ему эту точную дату
Лет временных, как бродил он, матёрый, когда-то

По цепи кругом, то влево склоняясь, то вправо,
Так возомнил себе, будто имеет он право,
Да не заметил, как в двойственность вляпался быстро,
Стал знаменитым на весь белый свет уклонистом

Вправо – как выжрет в натуре флакон политуры,
Влево – в дупло до какой-нибудь белочки-дуры
Или русалки – у этой дуплище поболе —
Век не увидеть за это усатому воли!

Больше косил, старый блудень, конечно, налево
Да засекал так походу тропинки у древа —
Все тупики, закоулки, местечки глухие,
И подбивал урганов на делишки лихие.

Выгреб ведь всё золотишко из Лукоморской
Каторги и умыкнул он его так неброско
Вместе с подельницей Белкою-Золоторучкой
Да прихватил кандалы золотые и кучку

Чудо-орешков – рубины, смарагд-изумруды —
Выскреб так весь Watrmark подчистую, паскуда!
Он на цепи двадцать лет ведь кормился от пуза,
После побега не стала цепочка обузой —

Двадцать годов он кормился потом ещё цепью,
Только не ведал, не знал, что кармил-то при этом
Он лишь Хозяйку-Ягу – ведьму старую Карму,
И заслужил от неё лукоморскую кару —

Так вот теперь полуспящую чернь развлекает,
Громко от зрелища стульев парящих икает,
Старый, хромой, полудохлый котяра Морсилий,
Ёлку к тому же давно уж на мебель срубили,

Вот не куплю в этот раз я себе Баум Таннен —
Некуда ставить – я нынче в процессе скитаний,
Ведь всё равно две недели теперь будет сниться
Чёрная Ёлка со сдохшею птицей-синицей,

Странная Ёлка с повисшим на ней головою
Вниз Старым Годом, метущим седой бородою
Пол прегрязнющий, не мытый уж в кои-то веки —
Выпали прямо на грязь все подарки калеки.

Их собирает и прячет за пазуху снова
Тоже слепой и хромой нью-юродивый Новый
Год со своею женою – чего тебе, жено? —
Настей-Снегуркой, на левое ухо блаженной

И отмороженной в лапах седого Мороза —
Новый теперь у неё в муженьках отморозок —
Старого хрена он за хрен на ёлку подвесил —
Вот накудесил он здесь уже так начудесил!

Нью-Чудотворец берёт у сыгравшего в ящик
Чудо-подарочки и раздаёт их парящим
Вкруг странной ёлки двенадцати месяцам-стульям —
Берта-Мария! – и этот подельник в разгуле!

Все-то хотят от чудесного сна поживиться —
Тут оживает Снегурочка – птица-синица.
Дохлая в хлам – и поди же ты – вдруг оживает! —
И бородёнку хромому хрычу поджигает —

Так загорелись огни на загадочной ели,
Стулья разлили вино и недружно запели.
Тут и Морсилий как тут – Воробьянинов Киса! —
Дали чекушку ему самогонки из риса.

Хряпнул, нюхнул под хвостом – заколдобился ажно!
Ну и пошёл вытанцовывать барыню важно,
Месяцы-стулья давай тут подплясывать Кисе —
Знать на грибах самогонка была – не на рисе!

Месяцы-Стулья прикинулись все вдруг мышами
Ну, и давай щекотать под хвостом и ушами
Кису-Кота, он на коготь их пробует лапой —
Чик коготочком – как бритвой когда-то Остапа.

Всех порешил подчистую матёрый мокрушник
И бесконечное время похерил-порушил
Да покидал табуретки в костёр новогодний,
Чтобы не в прошлом, не в будущем жить, а сегодня,

Чтобы желанья не мучали птичку-синичку,
Свистнула Настя-Снегурочка серные спички,
Вот и горят теперь все эти месяцы-страсти —
Баба Яга подожгла хрен у Старого – здрасьте!

Самым же хитрым средь всех был Морсилиев Киса —
Тут все желанья его основные сбылися,
Схамал концы все вселенский огонь Гераклита,
А виноват-то во всём был Снегурочкин клитор!

Ехал грека

Ехал грека, сунул в реку,
И река сказала греку:
Слушай, хрен античный, не балуй!
Мы блюдём себя до брака,
А не то – как свистну Рака —
Схватит Рак тебя за длинный буй!

Ехал грека через реку —
Поплохело чтой-то греку,
И хоть был наш грек зело спесив,
Так как впредь не чаял брака,
То решил не злобить Рака,
Вынул и уплыл, слегка спустив.

Ехал грека, сплюнул в реку,
И, занюхав чебуреком,
С горя грек ужрался в стельку пьян.
А когда спустился вечер,
Возжелал реки он млечной,
Что зовётся Звёздный Окиян.

Спутал небо с отраженьем,
Проявил неуваженье
Этот пьяный греческий мудак!
Ехал греком через речку,
А домой приехал гречкой —
Так решил, не думав, русский Рак!

Раком помнил нашу речку
Грек, не кушал больше гречку,
Лишь клевал, как Петя, ржавый жмых —
Чалил долгий срок на нарах
Толь в Чишмах, толь в Чебоксарах
Чебурашкой у ворюг блатных.

Этот Гречка-Чебурашка
Средь блатных прозвался Машкой,
Он интеллигентность соблюдал —
Был он Машкою хорошей
И всегда трусы в горошек
Перед сном решительно снимал!

Больше грек не ел, не нюхал
Чебуреков, даже тухлых —
Вечно будет помнить, как совать
И плеваться в Речку-Рашу
Чебу-Речка-Чебу-Рашка —
Чебугречка хренов, твою мать!

Зелье приворотное,
Солнце поворотное,
Ой, всегда права
Чебугрень-трава!

Атлантида

Вот упала звезда в твой гранёный стакан —
В стакане навсегда утоплён истукан!
Он случайно в стакан твой гранёный упал,
Ненамеренно в пойло палёно попал! —
Ангел вечно печального вида —
Атлантида моя, Атлантида!

Это был настоящий титаномутант,
Только спьяну упал в бездну счастья Атлант!
Поскользнулся внезапно титановый бог,
Захлебнулся и тут же внепланово сдох! —
Ангел вечно печального вида —
Атлантида моя, Атлантида!

Но пройдя под мостом двадцать первый аркан,
Всплыл безумным шутом бедный мой истукан!
Надевал по утрам шутовской свой колпак
И гонял по дворам сумасшедших собак! —
Ангел вечно печального вида —
Атлантида моя, Атлантида!

Этой вечной печали коварный абрис
Не заметил вначале титан Осирис.
Красотою вселенной весьма впечатлен,
Потерял бог нетленный любимый свой член:
Хохотала над Бездной Исида —
Атлантида моя, Атлантида!

Говорил монах, приговаривал

Говорил монах, приговаривал,
На святых мощах чай заваривал,
Мол, открыта дверь, слышишь адский стон? —
Человекозверь, совершенный клон!

Я всю ночь не спал, всё ворочался,
Адский Зверь во снах мне пророчился,
Чёрных слуг конвой – твари всех мастей,
Слышал жуткий вой, слышал хруст костей!

Плюнул под ноги, сложил три перста —
Сгинут вороги от Свята Креста!
Да молитвою покаянною
Разлетятся в пыль, окаянные!

Сколь ни клал кресты – нет, не сгинули,
И свои посты не покинули,
Ведьмы в неглиже оголялися,
Да крестами же забавлялися.

Я уснул с тоски, оплевав сей вздор,
В снах лизал соски, ниже – прятал взор,
Чёрный Карнавал – душу бес шерстил,
Сам я побывал в роли нечисти!

Ангелы с небес все слеталися,
С ведьмами и без развлекалися,
Ну, с а ихними свет-девицами
Перепихнулись темнолицые.

Кто-то дунул в рог, круг раздвинулся,
С Чёрным Белый Бог перекинулся,
Ну, давай снимать лик за рожею
И наряд менять вместе с кожею.

Глядь – опять весы в равновесии,
И парят бесы в поднебесии,
Ну а ангелы – с чёрным знаменем —
Все как есть белы в адском пламени…

Пробудился я – словно кур во щах!
Заварил чая  на святых мощах,
Вот попью, войду в постижение —
Наяву найду продолжение!

Вы знаете, а я уже не с вами

Вы знаете, а я уже не с вами,
Ведь я лечу над собственными снами,
Лечу, а желторотая луна
Смеётся и зовёт меня из сна!

Мне нравится лететь и серебриться
И больше не вернуться-не родиться.
Лучу – воображаю: в этот раз
Пусть будет месяц мой – драконий глаз.

Нырну в него и тут же стану – кто? —
Кентавр в слегка поношенном пальто!
В пальто потёртом, в мятой шляпе старой,
Танцую Смерть с костлявой шлюхой Марой.

Да только я под шляпой невидим,
И мы с тобой никак не подадим
Родимая, в небесный ЗАГС заяву —
Танцую я с тобою на халяву!

И хоть костями славно ты гремишь,
Меня не заарканишь, нет – шалишь!
Прикинься хоть царицей Жизни Живой —
Ты не заманишь огненностью лживой!

Мне нравится летучая игра,
Мой месяц – это хитрая дыра —
Не спутаю его с твоей дырою
Ни в ночь любви, ни утренней порою.

Нырну в него – и я уже никто,
Никто меня не схватит за пальто!
Всё потому, что я уже не с вами —
Лечу-парю над собственными снами!

Женщину хочу

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.