Я был готов выехать ещё до того, как прискакал гонец из Солнцеграда с вестью, что больна царица. Я уже держал моего коня под уздцы, выводя из конюшни, когда гонец, раненый в плечо, влетел на главный двор Каменного лога. Оказалось, он напоролся на дозор вражеской рати.
– Я их в болото завёл, мне места известные, а они за мной, цельный отряд увязалси…
Радостно засмеялся, морщась и чуть-чуть невольно увёртываясь от моих исцеляющих прикосновений раненый вестник. Счастлив, что спасся, что до своих добрался.
– Но они в полудне пути от Солнцеграда, Великий Белогор, – он посмотрел на меня, чуть ли не жалобно. – Нам не проехать уже. Думаю, уж дошли туда, пока я трусился в седле досюдова. Они Солнцеград окружают, тихо-ошко идут, тока акинаками да колчанами бренчат…
Рана его уже закрылась, когда я отнял руку, я подал знак слить мне, чтобы смыть его кровь. Я будто его глазами вижу всё то, что о чём он рассказывает, это несложно – его кровь на моих руках. И решение родилось само собой.
– Поскачем к Ориксаю. В Солнцеград будем пробиваться вместе с ним, – сказал я, стряхивая капли с рук, пока мне подали рушник вытереть.
Мои спутники бледные и напряжённые, согласны, но ожидают от меня ещё каких-то слов, объяснений.
– Думаю так, ребята: царица родила, – сказал я и оглядел их.
Лица прояснились разом. Улыбки, но и страх из-за того, что так быстро подошли вражеские войска. Лазутчиками, стало быть, полон Солнцеград.
– Поэтому двинулись на Солнцеград? – услышал я.