Читать онлайн
Янтарная шкатулка. Стихи

Нет отзывов

Янтарная шкатулка
Стихи
Ольга Карклин

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я вхожу в этот сад,
Я отражаюсь в своих же зрачках,
В этом саду дверей не счесть,
И в каждой – мы.

Люби!

Бег

Как ты бежишь по воде!
Блещут колени лососем.
Многие любят их блеск.
Я же люблю лишь любовь.

Ноги песок не тревожат —
Бегут в ритм прибоя по волнам,
Руки – в той мере лишь руки,
Что легче, чем крылья.
Но колокол бьётся в груди, и только бегущий
Знает всю тяжесть летящего колокольного бега.

III

Ты бежишь – и это самое трудное,
Что пришлось тебе делать —
Между морем и дюнами, между морем и небом,
Ты бежишь высоко поднимая колени и руки,
И это – полет.

Бег – это трудно – отрываясь – не улететь,
Это, входя в плоть песка, не увязнуть,
Нарушив полет.
Бег – это радугу весело взбив, свысока
Смотреть на сделанное тобой
И не сделанное тобой.

Яблоки и виноград

Яблоки и виноград!
Покой вошёл в мою душу.
Вкус солнца на гребне песчаных гор,
Шум воды, смешанный со слабым запахом трав
В полынной горечи.
Раздвинуть губы и, влажным языком
Проведя по холодным зубам,
Улыбнуться тому,
Как переполнен желаньями мир
В этом вечере яблок и винограда.

С. Параджанову

Вынимая по зёрнышку, как гранат, из слуха,
Выжимая красную, как из вен, жидкость,
Пригубив немного пурпурной влаги,
Отворяю слух для твоей отчизны —
Где отары, горы, виноград, сокол,
Где отравлены зрачки гневом и любовью,
Где младенцы – нАги, где солнце – колокол
Звонит по кому придётся.
Не удержат руки пурпурной влаги.
Не надышится грудь ароматом лёгким.
Но с усмешкой мастер цветка коснётся —
Задрожит Вселенная лепестками яблонь.

У женщин ресницы опущены-
Дрожат стрельчАтые лучики,
Глаза смотрят долу.
Душа видит горы.
Идут друг за другом веками —
Матери, дочери, сестры —
Святые водоносы,
Носительницы жизни.

У жемчужин особые ночи-
Сквозь пространство раковины
Слушать пульс сердца,
Жемчуга робкое пение.
Это море поет о времени
И, еще нежнее, о вере.

Тусклая жемчужина в ладони тает.
Раскрывается истина, светится в тайне.
И молчит – кто знает,
И – кто знает?
Может это – самое главное.

Тихим туманом долина светится.
В горах сияет белая лестница
В небо.

Это знание жемчуга,
Сакральное пение,
Звучащее в раковине
В священном молчании.
Это знание женщины,
Ее тайна:
Взгляд опущен долу,
Глаза смотрят в горы.

С летней крыши

В мягком тумане знойного дня
Испаряется озеро как чай в чашке,
И улетает на солнце, сверкая флагами яхт,
И отзывается криками городских чаек.
И догоняет порывами листьев вверх,
И прибой деревьев пульсирует этому в такт,
И асфальт, как черный сапожный крем
Тает и плавится, вязок так.
А крыши оползают смолой,
И свыше опознает Некто,
Что слово – любимый, любящий, любовь —
Не земного происхождения, а летнего.
И что застывает солнце как соль,
И мёдом пахнут ларьки с мороженным,
И то, что ещё вчера казалось столь
Безнадёжным,
Сегодня абсолютно возможно.

Сквозь летнюю траву

Я от жизни ничего не жду.
Солнце нагревает песок.
Обморочный летний зной
Чем-то зимним холодит висок.
Бренность мира, счастья и любви,
Бренность знанья, тела и ума,
Есть какая-то загадка в сне дня —
Солнце – дневная звезда – в пыли.
И какое мне дело, что
Тяжело жухнет сирень и зной?
Задевая о ветки гудит шмель, но
Какое мне дело до нас с тобой?
Белое солнце сушит желтый песок,
Алое небо из-под век – ожег —
Нежно-зелёный воздух…
И на вопрос, – Что есть человек?
Я отвечу другим вопросом:
– А что есть его голос?

Сны о лете

Сны о лете.
Запах солнца и земляники.
Слишком красиво, чтобы быть правдой.
Время, напоённое смуглым солнцем,
Фиолетовый край неба.
Ужас ожога —
Что же станется с этой землёй?
Определить по голосу птицу —
Невозможное дело.
Просто птица.
Да вряд ли.
Эта птица.
Такая птица.
Такая тАковость.
Нет здесь ни хорошего, ни плохого —
Просто есть.
Смуглые ноги людей, отбрасывающие голубые тени,
Солнце в небольшое окно, луч по полу,
Фрукты на столе, деревянные стулья,
Библия в кожаном переплёте,
Лёгкий сквозняк колышет светлые шторы.
Если б можно было определить вечность,
Я бы определила её именно так —
Сны о лете.

Летняя гроза

Так уж если дождь – так дождь —
Выйди под ливень – под молнии молчаливые,
Под раскаты грома – такого!
Молочные реки – пенные берега —
Ступи на эти пузыри – пока до нитки
Не вымокнешь,
Пока не станешь дождём.
Но не станешь дождём —
Коротка летняя гроза.

Сад для сновидений

Эти детские сны ли
Плыли, плыли и кутались рядом —
В капли тумана, водоросли, морские
Волны, радуги у изголовья, дельфинные
Игры, и одинокие посещения храма…
Этим снам было нужно одно – проявиться,
Выйти из лабиринта в темнОтах сознанья —
Облаком лёгких шаров, ворохом листьев,
Образом бездны
В глубинном морском ликованье.
Этим снам было нужно совсем немного вниманья,
Переживанья мгновенья
Детской премудрой верой,
Так Августин поражается чуду сознанья —
Так августом яблоко поражается ветром.

Час Числа

Так цифры никогда не знают своё число.
Так отражение не видит двойника, а применимо
К нам – так принесло
И выбросило в жизнь, как океан – лениво
Песок.
Блеск солнца – обожгло
И ослепило светом.
Так линия не знает о предмете.
Так ровно ничего предмет не знает
О сущности своей.
Так отвечает
Удару сердца полдень.
Так ничего не знать о том, что происходит.
Не видеть своего существованья.
Так отвечать молчаньем на молчанье.
Сходить с ума – как бы сходить со сцены —
Не путать больше храм и бархат с целью —
Уйти Домой и позабыть о Саде.
Предпочитая тяжесть виноградин
В ладони —
Тяжести самой ладони,
Уйти в полдневный, ровный шёпот моря,
В медовый вкус оставшейся свободы,
В зеркальный выход солнечного свода.
Но —
У музыкантов больше нет лиц.
И
Музыка лишена хозяев.
Вновь
Подходит к концу Великий Бриз —
Начиная все
Заново.

Так я бегу – или ты бежишь от меня
В свете этих порталов, в кварталах дня?
Или этот стук календарных плит —
Стук шагов?
Или это камень поёт?
Или спит?
Или это качает ребёнка мать,
И снежная ночь несёт колыбель?
И сирень зацветает ещё, чтобы стать
Снегопадом, поющим в свою свирель.
Вновь прийти на землю Твоих шагов,
Ожидая принять Святые Дары.
Это Бог пастухов – Звездочёт волхвов —
Превратил верх и низ в снеговые ковры,
И Рождественской дальней Звездой зажёг —
Звезда рождения, бытия, то, что есть уже —
Небо наполнено сонмами снов,
И один снится кесарю, а другой – тебе.
Никуда не исчезнет ни Третий Рим,
Ни четвёртый. Останутся здесь, как и были.
И звук шагов контрапунктом причин
Проявляет следствия звёздной пылью.
Но растерянность больше, чем можно назвать —
Это Существование дышит в лице
Тех, кто понимает,
Что лучше проснуться, когда нельзя спать,
Евангельским «Бодрствуйте!» —
Говорит Пастуху и Овце.

III

И пронесётся разбуженным ветром
Речь о чем-то, прежде запретном,
Больше, о чем-то всегда запредельном.
Так разовьётся сонатной темой
И разрешится в молчащем звуке.
Так отражаясь в зеркальном круге,
Попросту, обнажаясь в танце
Долгих и-и-и– и взрывных согласных,
Речь приходит к попытке начать сначала.
Обозначая точкой прощанье
С прежним.
Обозначая заглавной
Новое предложенье.
Предпочитая значенья – знакам
Одинаково тёмные белой бумаге,
С одинаковой целью – как было, как будет,
Обращая бумагу в хранителя судеб,
Удержаться о смысле, пути и дальше
Отказаться от черных и белых клавиш,
Чтоб вцветную следовать вечному Слову.
Отражаясь в зеркальном круге, основа
Коего – просто точка —
Предел отсутствия, выход – точно
Можно здесь чему-нибудь выйти.
Выходя за пределы сверкающей нити
В лабиринте сознанья, в снежной ночи,
Превращая точку в ее многоточие,
Речь выходит за рамки во всяком месте…
И место есть расположенность мести
Быть во времени выше скорости света.
Речь приходит к истокам своих производных —
К междометиям, паузам, происходит
Что-то, чему уже нет ответа,
Что-то, чему уже нет вопроса,
Да и спрашивающего уже нет.
Лишь сияет Великий Свет.

Но ты не выйдешь и не забудешь Имя.
И всякий час по-своему вечность, ибо
Нежность складывается из – live-
Ливень, линия, лилия,
Лютнист Караваджо под тенью плинии,
Kol’a-kol’a – и просто эль —
Одно долгое эль в любви.
И эта протяжная нежность
Мешает гадать о числах.
События происходят и проявляют знаки.
А звезды – великая Книга Чисел —
Одинаково недоступная ни астроному, ни магу.
В чем растерянность проявляется в речи?
В оговорках, междометиях, реже
Паузах.
Должен же кто-то помочь, раз время
Не помогает, путая карты.
Тесный проход портальной аллеи
Узок, как лезвие бритвы гранату
Райскому, жесток, как камень – телу.
Неудобен, как ять писчему делу,
Канцелярские сложности дышат в спину,
Долгий век раскрывает свой длинный свиток…
И кареты ломаются, как каретка
В типографской машине «Домби и сына»,
Проиграв все, что было возможно, как и
Выиграв жизнь с абсолютным завтра,
Так игрок уходит под утро – карты
Оставляя, как ворох ненужной бумаги.

Часослов

Наступает море и наступает на сушу,
Небо ложится на веки и закрывает глаза —
Чтобы видеть – море времени,
Час неделимых чисел,
Уходящих в Единое.
Часослов песка
В аромате медвяных поющих трав.

Летнее настроение.

Такой покой в чувстве Вечности,
Такая уверенность
В звоне кузнечиков,
В соломенном шелесте
Трав, выгоревших почти до бела!
Песнь священной победы Жизни,
И за спиной – у каждого – два крыла.

Ловцы жемчуга

Невнятицей сплошных многоголосий
И вдохновенным бормотаньем Муз,
Томимая по свету, словно просинь
Средь фиолетовых и влажных туч,
Теснимая от цвета, словно осень,
Вступающая в странный свой союз
С дыханьем Севера, где острый лунный луч
Пройдет сквозь тучи и насквозь промерзнет.
За вдохновенным бормотаньем Муз
Мне чудится, отчетливей и резче,
Спасительное обещанье встречи
Ловцов жемчужной истины, чей груз —
Тяжел и зыбок, чей удел – не вещи,
А некий звук – томительный и вещий,
А голос, а любовь, а тайных уз —
Утраченное веком единенье.
И кажется, что не стихотворенье,
А жизнь и вечность – рифмовать берусь.

Ответ

Когда немного утихнет, когда затихнет,
Когда закружится мир, словно шар,
Когда россыпью звездных миров
Засверкает Вселенная вновь,
Когда закружатся, когда таять начнут
Лепестки на губах —
Этих солнечных, этих прозрачных цветов —
Тогда поднимется ветер
С ароматами лучших надежд,
И укутает, и закружит,
Унося в неизвестную даль —
Остановкой во времени —
Из Пространства —
В пространство дня —
Унесет меня жизни
Нежнейшая мягкая длань.
И тогда ты закроешь глаза,
Ты поймешь меня, друг.
И почудится шепот тебе —
Мой смеющийся шепот и смех.
И – вопросов не будет —
Останется только ответ —
Как касание солнечных лепестков.

Солнечный сад – Звездный сад

Солнечная обитель-
Звездный дом-
Высота небес,
Моей любви долг.
Божественное предназначение,
Спасительное предначертание.
Мудрецы и отшельники,
Девы и юноши,
Нежные лани,
Взгляд влажных глаз ягненка.
Священный огонь,
Божественный напиток.
Святое соединенье любящих душ —
Трансформация в Сущее, в Одно, в Аз Есмь.
Молитва, цвета облака.
Солнце, укрепляющее дух.
Небо, открывающее тайны.
Здесь совершается наша дорога
В мире, где каждое дерево жизни —
Только сад,
Сад нашей любви!

Nowhereland

Я бы тебе рассказала, где ночует солнце —

Это такое место, где есть гора и река.
Это зА морем дальним, за лесом, за морем,
Там, где сны сияют сквозь перистые облака.
Там ты можешь громко кричать —
Все равно никто не услышит,
Можешь плакать, смеяться,
Плавать цветком на воде.
Душа там становится выше и чище,
И звездное небо – ближе и тише,
И хорошо, как нигде.

Я бы тебе рассказала, где рождается ветер —

Это такое место, где только поле и небо.
И множество трав – серебристых и легких.
Их жизнь нуждается в звуке и выраженье-
И тогда одни травы проявляют себя как флейты,
А другие травы проявляют себя как движенье.
Они танцуют.
Их ритм и танец
Рождает ветер – такой нежный, южный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Читать онлайн Янтарная шкатулка. Стихи