Читать онлайн
43 дня до конца

Эмбер Валарис
43 дня до конца

Моей семье, чьи звёзды всегда освещают мой путь…

Copyright © Эмбер Валарис, 2023

© Алимагомедова М., иллюстрация на обложке

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Нея

Тонкая игла медленно вошла под кожу, и препарат мгновенно понёсся по венам, опьяняя и затуманивая мои чувства.

Я зажмурилась, стараясь не смотреть на шприц, в искренней попытке отвлечь сознание и вспомнить хоть что-то радостное. Иронично, что мой мозг не забывал о страхах, но предпочёл вычеркнуть большую часть эмоций и чувств под натиском жидкой субстанции, проникающей сейчас в меня через иглу.

– Нея, ты в порядке? – раздался голос Анжелин, заставивший приоткрыть один глаз.

Я еле заметно кивнула, сглатывая подкативший к горлу ком. Во рту ужасно пересохло, а в голове нарастал шум крови, сдавливающий виски. Я искоса посмотрела на стеклянный графин, стоящий на столике около светлого дивана. Всё что угодно, лишь бы избежать зрелища того, как в вену вливается обязательное лекарство. Удивительно, как страх преобладает над тобой, полностью захватывая сознание в свои лапы. Пожалуй, его действительно сложно искоренить, даже отключив все чувства и эмоции.

– Ты всё так же боишься уколов и крови? – Анжелин с ловкостью вытянула иглу, пряча её от моего взора, и начала забинтовывать руку всё с той же доброй улыбкой.

Ей было около сорока, но лицо выглядело подтянутым и молодым. И, наверное, истинный возраст выдавали лишь седые пряди в волосах да голубые глаза, которые утратили свой блеск после пережитого кошмара, сохранив неизменную грусть в глубине. Когда-то Анжелин лечила нашу семью, а её сын часто играл вместе с нами. Я до сих пор помню, как мы с сестрой, будучи детьми, со смехом рассматривали разноцветные витаминки в виде желейных мишек, искренне веря в их чудодейственные свойства. До всех тех событий, которые кардинально изменили жизнь каждого на планете в один миг.

Война, порождённая агрессией и жадностью людей, длилась всего месяц. Но этого краткого срока хватило, чтобы разрушить всё. Тогда же погибли муж и сын Анжелин, а она сама до сих пор избегала в одежде каких-либо цветов, кроме чёрного. Даже отказавшись от чувств, чтила память любимых.

– Всё так же боюсь, – угрюмо прошептала я, откидывая со лба каштановую прядку волос, выбившуюся из наспех собранного пучка.

– Тебе вкололи Апфер на неделю раньше. Возможно, будут головокружение, тошнота и острая боль в висках.

Я нахмурилась, уже замечая медленно подступающие симптомы. Класс. Кто же знал, что именно сегодня моя мать – глава третьей фракции Алиана Росс – решит отправиться в столицу. Да ещё и меня за собой потащит.

Анжелин помогла мне сесть на мягкой кушетке и направилась к тому самому графину, чтобы налить в стакан воды. Я оглядела просторный кабинет врача, залитый солнечным светом, проникающим через высокие панорамные окна. Глаза невольно остановились на лекарствах, аккуратно разложенных вдоль маленькой тумбочки.

Апфер – та самая субстанция, которую обязаны принимать все члены фракции каждый месяц. Она дарит нам иммунитет от всех новых типов вирусов, подавляет душевную боль, но, главное, помогает избавиться от нежелательного симптома – времени на запястьях. Только, как итог, побочное действие у всех одно – притупление всех других чувств и эмоций, особенно ведущих к привязанностям. Всё же если хочешь легко избавиться от плохого, будь готов заплатить другим. Пожалуй, из доступных чувств полностью остались только несколько: реакции самого организма, укоренившиеся с детства, физические недомогания от последствий Апфера или ран, а также страх – наиболее сильный триггер, сидящий глубоко внутри в сознании человека.

Когда-то, до ненавистной войны, уничтожившей большую часть человечества и повлёкшей техногенную катастрофу, у каждого человека был тот, кто предназначался ему судьбой. Их называли анконами, и каждый мог встретить своего после достижения восемнадцати лет.

Существовала красивая легенда о том, как мужчина Анкон попросил богов о счастье после череды жизненных драм. И те отправили ему свою дочь – красавицу Селестию. Но не оценил он этого дара любви и попросил больше счастья. Селестия, словно цветок, медленно погибала от равнодушия Анкона. Возмутились боги пренебрежением мужчины. Прокляли его и каждого живущего на земле.

С тех пор на запястьях людей появилось время. Таймер, отмеряющий срок жизни при встрече со своей судьбой. Он неактивен до тех пор, пока ты не взглянешь своему анкону в глаза. Но дальше у тебя запускается отсчёт. И если вы так и не полюбите друг друга, не откажетесь от эгоизма во имя другого, то по истечении отведённого срока сердце каждого из пары остановится.

С веками легенда обрастала всё большими домыслами, но лишь одно оставалось неизменным: таймер на запястьях, который либо дарил счастье, либо обрывал жизнь.

Всё это было до войны, уничтожившей большую часть населения планеты. А время на руках впоследствии унесло ещё половину от оставшихся в живых.

С тех пор прошло уже двенадцать лет, а я всё ещё помнила наполненные слезами глаза матери, которая сжимала в руках безжизненное тело моего отца и скорбела по бесследно пропавшей младшей сестре. Мне было всего лишь одиннадцать, и я не могла в полной мере осознать той острой боли, которая пронзила сердце, пока сотрясалась от рыданий. Но в сознании навсегда отпечатались померкшие глаза отца и застывшая в них печаль.

Оставшиеся в живых люди, истерзанные муками и страданиями, выбрали путь наименьшего сопротивления, отвергая любую боль и желая предотвратить ещё большие жертвы. Так и был создан Апфер – лекарство, забирающее время и, как следствие, чувства, ведущие к привязанностям. По прошествии лет раны утраты в сердцах людей медленно затягивались, оставляя за собой лишь гнусный привкус страха, что всё повторится, и память о пережитом кошмаре.

Что касается самого мира, выжившие объединились в четыре региона – фракции или сектора – под управлением столицы, Ордо, которая находилась во втором секторе.

Я покинула кабинет Анжелин, тихо прикрыв за собой дверь, и на мгновение остановилась, прислонившись спиной к светлой стене. Ноги подкашивались, а тело так и норовило упасть на пол безвольной куклой. Солнечные лучи нещадно слепили, проникая через стеклянный потолок и ярко освещая весь коридор.

Мне должны были вколоть лекарство лишь через неделю, но, собираясь в другую фракцию, мама потребовала принять дозу именно сегодня. Не знаю, чего она опасалась в дороге, но сердце моё так и стремилось вылететь, пробив грудную клетку.

Я медленно поплелась вдоль комнат, которые тянулись ровным рядом слева. Редкие люди, проходящие мимо и учтиво улыбающиеся мне, все как один были в однотонных, совершенно не выделяющихся нарядах: чёрных, серых, белых, зелёных или терракотовых. Разница заключалась лишь в том, какую функцию внутри фракции они исполняли. Чёрный был универсальным и использовался абсолютно всеми, в то время как, например, белый был признаком тех, кто стоял у власти и руководил фракцией, а серый надевали офицеры и защитники. Забавно, что, создавая общество равноправия, люди всё равно постарались отделить одно от другого.

Мимо меня прошёл высокий мужчина в терракотовых свитере и брюках – цвете тех, кто занимался частыми переездами и торговлей между фракциями. Их мы называли «посланники». Они могли быть как просто временными гостями во фракциях, наблюдающими и изучающими всё со стороны, так и официальными представителями во время визитов.

Брюнет учтиво наклонил голову в приветствии и слегка приподнял уголки губ при виде меня.

Улыбки в этом мире были лишь инструментом и скорее этикетом. Нет, здесь присутствовали смех, радость, счастье, даже гнев и грусть, только в притупленном виде, максимально сдержанном и даже иногда демонстративном. А вот ароматы и вкусы были потеряны полностью. Помню, в детстве очень любила апельсиновый сок, но почему – сейчас понятия не имею.

Я тяжело вздохнула, поправляя плотный ремень белого комбинезона на талии, и постучала в дверь очередного кабинета, где лишь тонкая голографическая полоска указывала на имя его владельца.

«Алиана Росс», – прочитала я про себя, подождав лишь пару секунд, и повернула ручку.

Комната эта отличалась от той светлой, что была у Анжелин. Тяжёлые шторы на половину высокого окна накрывали кабинет лёгкой тенью, позволяя наконец не щуриться и полностью рассмотреть представших передо мной людей.

– Нея, – раздался голос матери, – ты как раз вовремя.

Высокая брюнетка прошла к столу, бросив на меня мимолётный взгляд. Удивительно, как разительно отличался её нынешний образ «успешной бизнес-леди» от того, что всплывал в моей памяти вместе с детскими воспоминаниями. Грация и красота всё так же были при ней, лишь в голубых глазах исчезла печаль, затянутая плотной ледяной пеленой сдержанности и величия. А мягкость в голосе и улыбка уже были не согревающими, как двенадцать лет назад, а скорее, угрожающими.

– Это Густав Темпор – лидер второй фракции, – мама глазами указала на высокого мужчину, который растянул на губах вежливую улыбку, быстрым жестом зачёсывая тёмные пряди волос.

– Добрый день, – я крепче сжала пальцами дверь, стараясь держать спину ровно и не показывать слабость, которая накатывала на тело мягкими волнами.

– И его сын – Ноэ.

Молодой мужчина обернулся на меня, будто сканируя внимательным серым взором.

Его глаза были прозрачные, как у настоящего призрака. И лишь один, правый, был будто поделён на две части: серый и карий. Неестественно светлые, как у альбиноса, короткие волосы аккуратно уложены, но вот кожа привычного оливкового оттенка, что придавало его внешности яркий контраст. Он был невероятно красив. Высокая, стройная фигура, широкие плечи и сильные руки, обтянутые тканью чёрного джемпера.

Наконец наши взгляды встретились, и губы его растянулись в лёгкой улыбке, а я лишь кивнула в ответ, отводя на мать взгляд, полный немого вопроса.

– Они будут сопровождать нас в свою фракцию, – продолжила она.

– Нам есть чего опасаться? – Я выразительно приподняла брови, выжидающе взглянув на Густава.

– Нападения сопротивления участились. Но вам не стоит думать об этом, – спокойно произнёс он. – Главы первой и четвёртой фракций уже успешно добрались до Ордо.

– Что же заставило лидера всех фракций лично сопровождать нас до столицы? – с очаровательной улыбкой произнесла я, замечая, как ожесточились черты Густава.

Он выпрямился, продолжая сохранять на лице учтивую улыбку, но в карих глазах промелькнул явно недовольный блеск. И, кажется, Апфер на этот раз затуманил полноценно все мои чувства, включая тактичность, раз я без стеснения задала подобный вопрос высокопоставленному лицу.

– Нея, полагаю, тебе нужно собрать сумку, – ровным, но ледяным тоном произнесла мать.

– Конечно, – кивнула я в ответ, стараясь держаться стойко и делая шаг назад, дабы покинуть кабинет.

– Я провожу, – раздался бархатный голос Ноэ.

И только я подняла глаза, чтобы отказаться от помощи, как он уже вышел вслед за мной, настойчиво прикрыв дверь. Я остановилась в нерешительности, явно опасаясь упасть и не желая показывать перед ним свою слабость.

– Мы можем сделать вид, что с тобой всё в порядке и ты лишь из вежливости взяла меня под руку, потому что я чертовски галантный мужчина, – губы Ноэ вновь растянулись в самодовольной улыбке, и он стал боком, демонстративно подставляя мне свой локоть.

Я на миг задумалась и всё же равнодушно пожала плечами, скорее на автомате хватая его за руку и мысленно благодаря за то, что он не стал указывать на мою слабость.

Стоило дойти до комнаты, как я обессиленно повалилась на кровать, позволив себе на пару мгновений прикрыть веки. Виски нещадно гудели, словно в попытках сдавить голову, а в теле ощущалась такая усталость, будто я тренировалась без устали всё утро и предыдущую ночь.

– Держи, – раздался мужской голос.

Я вновь приоткрыла один глаз, уже и забыв о своём прекрасном сопровождении.

Ноэ протянул мне стакан воды и белую таблетку на ладони.

– Что это? – взглянула я в его светлые глаза.

– Доверься мне, – на красивом лице растянулась добродушная усмешка.

– Нет, – улыбнулась я в ответ, приподнимаясь на локтях и всё так же упрямо глядя на него. – Что это?

– Ты хоть кому-то доверяешь? Или лишь один я такой особенный? – Его явно забавляла моя реакция, но он терпеливо держал протянутые руки.

– Никому не доверяю, – выпрямилась я, потянувшись к прозрачному стакану воды. – Но ты особенный, если тебе от этого будет легче.

Ноэ усмехнулся, а серебристые глаза заблестели. Он сжал кулак, убирая лекарство в карман.

– Это было обычное обезболивающее, а не то, что ты подумала, – обернулся молодой человек, наблюдая, как я подошла к высокому зеркалу, распуская волнистые волосы и позволяя прядям рассыпаться по плечам. Стекло вмиг показало истинную бледность моего лица, отчего оливковые глаза смотрелись неестественно ярко.

Ноэ внимательно и совершенно нагло следил за моими жестами, пока я пальцами расчесывала короткие пряди, уже отросшие ниже плеч. Я сосредоточенно избегала его взгляда в отражении, отчего-то не желая показывать свою заинтересованность в его персоне, и уже трижды прокляла себя за упрямый отказ от обезболивающего. Вряд ли сын главы фракций предлагал бы мне что-то наподобие эсмола^[1], который так популярен среди других богатеньких деток. Да и сам Ноэ не выглядел так, словно сидел на чём-то.

Я бросила на спутника мимолётный взгляд. Интересно, если бы Апфер не подействовал на мой организм так остро, смогла бы я испытать к нему хоть малейшее влечение? В целом он был вполне в моём вкусе. Если, учитывая подавленные чувства и эмоции, какой-то мимолётный интерес можно было бы считать вкусом.

Помню в детстве, когда мы ходили в школу вместе с младшей сестрой, у меня был одноклассник, постоянно норовящий хоть как-то меня уколоть или обозвать. Забавно, как дети любят проявлять свою симпатию. Я тогда много плакала и смущалась, пока однажды не ударила его по голове увесистым учебником. Знал бы он, что тоже мне нравился…

Я закусила губу по старой привычке от этих воспоминаний. Смущение и слёзы сейчас были чем-то недоступным. Лишь в последний день, перед новой сывороткой Апфера, ты мог почувствовать еле уловимые ароматы вокруг. И то, это было скорее самовнушением.

Но лекарство снимало даже эти следы. Для меня всегда оставалось удивительным, как оно легко затуманивает мои эмоции, чувства, вкусы, но не борется с головной болью, сопровождающей весь следующий день.

Иногда я задумывалась, зачем мы всё ещё принимаем его. Если изначально люди пытались заглушить свою боль, то сейчас единственным аргументом было время на запястьях, которого боялись. Хотя война уничтожила большую часть населения, отчего найти своего анкона представлялось практически невозможным. Но всё же мы продолжали использовать препарат. Было ли это сродни привычке, или человек просто больше без него не мог? Хотя тогда все члены сопротивления точно были бы отмороженными и бесчувственными.

А в целом, может, они такими и являлись? Туда попадали те, кто бежал из фракций, кто бродил по пустынным улицам заброшенных городов, похожих сейчас на трущобы среди джунглей, или те, кого выгнали за пределы стен из-за того, что Апфер на них попросту не действовал. Судя по новостям, приносимым матери её шпионами, с каждым годом таких становилось всё больше. Никто не знал, где именно они скрываются: под землёй, в горах или, может быть, заполонили те самые трущобы, куда офицеры фракций соваться не решались.

– Это что? – Ноэ подошёл ближе, захватывая пальцами седую прядку в моих волосах, которая обрамляла лицо.

О да, отсутствие такта тоже было побочным действием Апфера, которым все непременно пользовались.

– Последствия войны, – с лёгкой улыбкой произнесла я, не желая делиться всей историей. – А что это?

Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его коже около глаза, поделённого на два контрастных цвета.

– Врождённая особенность, – всё с той же ухмылкой ответил он. – Нам пора, ты всё собрала?

– Да, – я ещё раз оглянулась по сторонам, подойдя к заранее подготовленной сумке. – Я готова.

Глава 2

Эрик

Пряный дым наполнил лёгкие, вытесняя усталость от бессонной ночи и расслабляя каждую клеточку тела. Яркий свет слепил глаза, и я лениво вытянул ноги, свесив их в самую пропасть. Тёплый воздух бил в лицо, а солнце обжигало обветренную кожу. Но я не замечал ничего этого, полностью отдавшись моменту и эйфории, которая медленно накатывала на тело.

Глубокий вдох. Задержка дыхания. И выдох. А по крови уже бежит опьяняющая лёгкость.

В бок упёрся приклад винтовки, и я раздражённо нахмурился, открывая глаза и кидая гневный взгляд на того, кто так зверски вырвал меня из объятий кайфа.

– У тебя был слишком раздражающе мечтательный вид, – ухмыльнулся шатен, хитро блеснув зелёными глазами.

Он сделал последнюю затяжку и кинул косяк в пустоту с высоты десятого этажа небоскрёба, на краю которого мы сидели в ожидании уже третий час.

Старое здание держалось на одной лишь светлой молитве, и я искренне был поражён тому, что коррозия и природа до сих пор окончательно не уничтожили остатки некогда огромного мегаполиса.

– Ты принёс его, чтобы помешать насладиться? – бросил я, последний раз запуская дым в лёгкие и отправляя остатки джойнта по тому же маршруту.

– Ты уверен, что они поедут именно этим путём? – проигнорировал моё недовольство Оуэн. Я поднял винтовку, приложил её к плечу и посмотрел в оптический прицел на одинокие рельсы, идущие вдоль высоких зданий, утопающих в зелёных джунглях. – Эрик, – повторил он.

– Должны, – коротко бросил я, натягивая чёрную арафатку до самых глаз и заваливаясь назад, вновь смыкая веки.

Голова гудела от усталости, а тело явно просило сна. Я даже не чувствовал осколки стекла, на которые улёгся спиной, лишь волна раздражения и гнева медленно накатывала на сознание. Как и всегда, мне стоило пойти выслеживать очередной отряд офицеров фракций. Их схемы патрулирования постоянно менялись, но вчера вечером пташки нашептали мне о весьма интересном улове. Об Алиане Росс, которая планирует проследовать именно этим маршрутом в сторону второй фракции. А уж эта дамочка могла поведать много интересного о схемах главного штаба. Добраться до неё было бы воистину удачей. И именно поэтому во всех соседних строениях сейчас притаились мои люди.

Поговаривали, что у неё была дочь – высокомерная и трусливая, державшаяся в стороне от шума «придворных интриг» и от всего круга богатеньких отпрысков, наполняющих ночные клубы Ордо. Но Алиана была слишком умна и хранила в строжайшей тайне малейшую информацию о девчонке. Хотя в целом она сама по себе была бы абсолютно бесполезна.

Шум ветра доносил до нас одинокий шелест листвы, а тишину прерывали лишь капли воды, падающие с железных балок в образовавшиеся после ливня лужи. Воздух был пропитан сыростью и запахом травы, не способной заглушить зловоние затхлых вещей, давно оставленных людьми. Но вдруг послышался знакомый посвистывающий ультразвук. Поезд, тот самый, на котором жители одной фракции могли быстро добраться до другой. Правда, этот путь использовали крайне редко из-за риска обрушения небоскрёбов в любой миг, и я до последнего опасался, что мой информатор перепутал маршруты.

– На позиции, – скомандовал по рации остальным, поднялся и перевернулся на живот, вновь возвращая взгляд к оптическому прицелу.

Среди лиан, свисающих между двумя высокими зданиями, появился мимолётный серебристый блеск. Ультразвук нарастал, а я уже мог различить и тормоза, которые сработали в тот же миг, когда поезд попался в нашу ловушку, заготовленную на рельсах.

Скорость снизилась, но он всё ещё летел вперёд ровной стрелой, а острый нос показался из-за ближайшего небоскрёба. Раздался второй хлопок, и звук тормозов стал более отчётливым. Поезд плавно замедлял ход, практически остановившись прямо под нами.

– Ждать моей команды. Никому не рыпаться, пока я не скажу, – тихо произнёс, уверенный, что меня услышал каждый.

Наступила полная тишина, нарушаемая лишь завываниями сильного ветра. Я медленно дышал, смотря через оптику на поезд, который к тому моменту уже полностью остановился среди каменных джунглей мегаполиса. На несколько долгих минут всё застыло, пока в один миг двери медленно не отъехали в сторону с мягким шумом, показавшимся раскатом грома в дикой тишине.

Девушка выбежала на тротуар, делая жадные глотки воздуха и сложив руки на груди так, словно кто-то насильно выбивал из неё кислород. Каштановые волосы чуть ниже плеч развевались на ветру, а мне и не нужен был оптический прицел, чтобы полностью разглядеть её среди серо-зелёного пейзажа. Белый комбинезон был слишком яркой точкой на фоне всего вокруг, но я всё же прильнул к винтовке, скользя взглядом по стройной фигурке и заприметив прядь седых волос, которая выделялась среди остальных локонов.

– Что делать? – прошептал Оуэн под боком, а я неотрывно следил за девчонкой, не отдавая приказа.

Она подняла голову, зажмурившись словно от боли, и так жадно глотала воздух, будто это был её самый последний вдох. Я не собирался стрелять, как и любой из членов сопротивления. Но вдруг рука моя дрогнула, когда вслед за девушкой вышел высокий блондин. Он смело шагнул к ней, обхватывая её плечи руками и заставляя взглянуть себе в глаза. Пару секунд они о чём-то говорили, но слова до нас не долетали. Девушка закивала и развернулась к вагону при мягкой поддержке блондина, который оглянулся на небоскрёбы, скользя внимательным взглядом, словно выискивая в них чужое присутствие.

Двери с тихим шумом закрылись, а я раздражённо стиснул зубы, наконец отдавая приказ:

– Отбой операции. Мы возвращаемся.

Глава 3

Нея

Стальной корпус поезда блестел, отражая солнечные лучи. Небо было таким пронзительно-голубым и ясным, что не осталось никаких следов от прошедшего вчера дождя.

Я закрыла глаза, массируя виски и стараясь мысленно прогнать боль. Сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие, и не почувствовала ничего. Совершенно. Даже воспоминания из детства отказывались напомнить мне запах асфальта после дождя. Пожалуй, я всё же иногда скучала по тому времени, когда жизнь моя была наполнена разнообразными ароматами.

– Мы доедем быстро, – прозвучал голос Ноэ, который до сих пор находился рядом со мной.

И что же ему, интересно, от меня надо? Неужели отец приказал следить за дочерью той, что отказывалась подписывать их важное соглашение?

– Знаю, – спокойно отозвалась я.

Обычный поезд, который курсировал между фракциями, мог добраться до Ордо минимум за один день. Но этот долетит максимум за пять часов.

– Я раньше не видел тебя там, – продолжил он, внимательно изучая меня и намекая на знаменитые тусовки столицы.

– Потому что у меня нет желания проводить время в обществе тех, кто меня утомляет, – пожала я плечами, обернувшись, и растянула губы в очаровательной улыбке.

В его серебристых глазах вновь заплясали весёлые чёртики. Он усмехнулся, с лёгкостью закидывая за спину мою сумку, которую галантно забрал ещё по дороге. Мама и Густав уже подходили к поезду, двери которого с тихим шорохом распахнулись перед нами, привлекая внимание.

– Я тоже тебя утомляю? – произнёс Ноэ, заставляя вновь взглянуть себе в глаза. На миг я действительно задумалась над этим вопросом.

Он меня интересовал, да и его общество было вполне приятным. Несмотря на то, к какому сословию относился сын Густава, образ его был весьма спокойным и не вызывающим. Хотя я готова была поставить все румы^[2] на то, что за этим красавчиком бегают многие дамы Ордо. И не только Ордо. И не только дамы. Меня мысленно передёрнуло от того, что придётся встретить в столице ту невыносимую Эдиту – дочь лидеров первой фракции.

– Нет. На удивление не утомляешь, – бросила я, возвращая взгляд на вагон, откуда вышли офицеры, проверяющие безопасность поезда. – Но что тебе от меня надо – это уже интересный вопрос, – продолжила, потянувшись и забирая свою сумку из его рук, а затем прошла в светлый салон.

Стоило нам занять места в мягких креслах, как поезд беззвучно тронулся, медленно наращивая скорость. Мы проезжали мимо ровного ряда серых домов, которые ничем не отличались друг от друга, полностью соответствуя общему равенству, которому все пытались следовать. Тут и там ходили люди в чёрных и зелёных одеждах – признак обычных мирных граждан, а вдоль рельс стройной шеренгой стояли офицеры фракции в серых комбинезонах.

Я нахмурилась, заметив автоматы у них за спинами. Даже сейчас, спустя столько лет после войны, по коже пробегали ледяные мурашки при виде оружия, несмотря на двойную дозу Апфера в организме.

Спустя полчаса мы подъехали к стене, которая отделяла огромный город от леса и гор, расстилающихся за его пределами. Поезд остановился, ожидая, пока огромные ворота медленно поднимутся. Я поёрзала на месте, ощущая, как к горлу подобрался противный ком тошноты. Ещё один колокольчик из детства, напоминание о котором никогда не ослабевало, – меня всё так же укачивало в дороге. Я откинула голову назад на подушку, стараясь дышать ровно и сосредоточиться на виде, открывающемся за окном.

Моё внимание привлёк мужчина, явно давно скитающийся по лесу в одиночестве. Он, шатаясь, подошёл к офицеру, пока мы ждали окончательного открытия ворот. Солдат отшатнулся от его руки, замахнувшись прикладом автомата в ответ, и погнал бродягу обратно в лес, угрожающе крича что-то вслед. Всё это длилось не более пары минут, и уже через несколько мгновений наш поезд бесшумно полетел дальше, проносясь мимо них, а я равнодушно прикрыла глаза. Тёмная пелена сна мгновенно захватила слабое сознание, которое было всё ещё опьянено действием Апфера. Веки стали словно свинцовые и теперь отказывались открываться, и я медленно погружалась в царство Морфея.

Вокруг было душно. Ужасно душно. А всё тело сковывал страх.

Я вся дрожала, как осиновый листик, ощущая, как по щекам текут потоки солёных слёз. Внутри всё кричало, вопило, но я крепко вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не издать ни одного звука. Главное – не подвести папу. Я обещала спрятаться и молчать.

– Нея, что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах не вылезай оттуда, – звучал в голове голос отца, пока я закрывала ухо свободной рукой, лишь бы не слышать выстрелов и отчаянного детского крика…

– Нея… – раздался встревоженный мужской голос, разлетающийся гулким эхом вокруг. – Нея, – повторил он уже более настойчиво, а плечо моё сжала крепкая хватка мужских пальцев.

Я подскочила, ощущая, как всё тело дрожит. В горле застрял тяжёлый ком и подкатила дикая тошнота. Мне было душно. Я просто задыхалась. Пальцы не слушались, но я резко сорвала с себя ремень безопасности, подскакивая с места.

В моей голове пронеслась мысль – мы не едем.

Мне срочно был нужен кислород. Просто один глоток воздуха, и всё.

Я быстро направилась к выходу, совершенно не замечая криков за спиной. Пальцы нажали на зелёную кнопку, и двери мягко отворились, позволив мне выбежать наружу и жадно глотнуть ртом воздух.

Сердце выпрыгивало из груди, а меня пробирала ледяная дрожь. Снова этот сон – личный кошмар, преследующий меня все послевоенные годы. Особенно после приёма Апфера. Но самое ужасное в этих приступах, повторяющихся периодически, было то, что я не чувствовала ничего после пробуждения. Будто бы хотелось кричать и выть, но не получалось даже заплакать. Словно душу закрыли в красивую клетку без права покинуть её или издать лишний звук. И каждый раз меня трясло, а воздух словно отбирали. Но больше не было ничего.

Я жадно дышала, стараясь насытиться кислородом. Голова гудела, а перед глазами яркими вспышками кружилось всё вокруг. Грудь словно придавило тяжёлым грузом, не давая воздуху попасть в лёгкие. Я подняла голову, прикрывая глаза и стараясь успокоиться.

Мягкое прикосновение сзади заставило меня вздрогнуть и обернуться на Ноэ, который обхватил мои плечи двумя руками.

– Нея, здесь опасно находиться, – спокойным голосом произнёс он.

Мои глаза только сейчас привыкли к яркому свету, и я смогла оглядеться по сторонам. Вокруг были высокие небоскрёбы, полуразрушенные на самом верху, с выбитыми стёклами, сквозь арки которых буйствовала дикая природа. Ярко-зелёные лианы словно паутиной соединяли строения, и при виде разрухи конструкций не покидало ощущение, что это всё вот-вот рухнет.

– Раньше мы проезжали по другой дороге, – выдавила я, возвращая внимание к Ноэ.

– Отцу донесли о том, что на нас могут напасть. Поэтому был выбран этот маршрут, – мягко произнёс он, подталкивая меня рукой ко входу в вагон. – Идём.

Я закивала, подчиняясь и следуя назад в салон. Двери за нами с шумом закрылись, но отчего-то осталось странное ощущение чьего-то взгляда. И стоило мне опуститься в кресло и застегнуть ремень безопасности, как перед глазами снова предстали остатки былого величия мегаполиса, некогда сияющего яркими огнями, затмевавшими даже звёзды.

– Случился краткий сбой электроники. Мы можем следовать дальше, – раздался незнакомый баритон за спиной, заглушаемый шумом крови, всё ещё стучавшей у меня в висках.

Поезд медленно тронулся, продолжая путь. Я нервно сжала подлокотники, впиваясь ногтями в гладкую кожу, и прикрыла веки, вновь остро ощущая противную тошноту.

– Нея, с тобой всё в порядке? – раздался низкий мужской голос, заставивший меня тут же распахнуть глаза.

Густав удивлённо приподнял брови, рассматривая меня словно чудачку, поведение которой не поддавалось логическому объяснению. Я заморгала, только приоткрыв рот, чтобы попытаться ответить хоть что-то, как моя мать перетянула всё его внимание на себя:

– Ей вкололи Апфер на неделю раньше. Анжелин предупреждала о побочных действиях. К тому же Нею с детства укачивает в дороге. Некоторые причуды организма не искоренить даже лекарствами, – спокойно произнесла Алиана, бросая на меня укоризненный взгляд.

Густав кивнул, вновь задумчиво изучая меня, и увёл взор в окно, к счастью, оставив тему без дальнейшего развития.

Я обернулась, когда через мгновение Ноэ присел рядом, протягивая мне стакан воды и лениво закидывая ногу за ногу. В его ладони вновь появилась та самая белая таблетка.

– Предложение всё ещё актуально.

– Ты так и не сказал, что это. – Я выразительно приподняла брови, упрямо сжимая подлокотники кресла.

– Обычное обезболивающее. Снимающее пагубные последствия Апфера. Честно. – Он заглянул мне в глаза.

Пару секунд я раздумывала, пытаясь разгадать его мотивы и оценить вероятность того, что под оболочкой белой таблетки скрывается какой-нибудь психотропный препарат. Но всё же вряд ли бы он стал предлагать мне его на глазах матери и своего отца, а уж тем более десятка офицеров двух фракций.

Я протянула руки, принимая воду и лекарство, и быстро закинула таблетку в рот, не давая себе более времени на размышления. Боль в висках вновь вернулась. Голову словно проткнули тонким лезвием спицы, посылая острый спазм по всему телу.

– Так что же тебе от меня надо? – обернулась я на Ноэ, который непонимающе приподнял одну бровь. – Твоя помощь, сопровождение… Богатенькому сынку Густава Темпора стало скучно?

Вряд ли мои слова можно было бы назвать чем-то приятным после предложенной помощи, но его поведение явно выходило за рамки обычного этикета, принятого в нашем нынешнем обществе.

– Ты явно слышала про меня много интересного, – лишь усмехнулся он на мои беззастенчивые расспросы. – Как и я о тебе. Меня всегда привлекали те, кто не следит за мнением других. А ты, Нея Росс, очень таинственная фигура среди сплетников Ордо.

О да, как же. Даже если все человеческие чувства разом отключить, тяга к судачеству и перемыванию чужих костей всё ещё останется предпочтительным занятием.

– И что же ты про меня слышал? – уже с лёгкой улыбкой произнесла я.

– Расскажу, если поделишься и своей информацией, – его серые глаза хитро заблестели, а каряя половинка будто потемнела. Я согласно кивнула, с любопытством ожидая продолжения. Ноэ вновь усмехнулся, закусив губу, и зачесал пальцами прядь светлых волос. – Что дочь Алианы весьма высокомерна, замкнута, глупа и труслива. Ты и минуты не продержишься на Ринге^[3] ни в одной из дисциплин.

Я засмеялась. Нет, конечно, до меня доходило много интересной информации, но забавляло то, как с каждым годом она дополнялась новыми фактами.

– И как, я оправдала твои ожидания? – усмехнулась я, поглядывая на Темпора-младшего.

– Мои ожидания – да. А вот сплетники Ордо явно расстроятся, – улыбнулся он в ответ. – Теперь твоя очередь. – Ноэ демонстративно развернулся, ожидая моих слов.

На самом деле все слухи, что доходили о нём, были не более чем завистливыми россказнями приспешников Эдиты, которую он так грубо отверг. Но даже они уже вылетели из памяти.

Я пробежалась внимательным взглядом по его фигуре, стараясь зацепиться хоть за что-то. И, поразмыслив пару секунд, продолжила:

– Я слышала, что тебя в свой плен пытались переманить немало красавиц столицы. Желая, как трофей. Но вот что доходило до меня уже по моему интересу – ты любишь читать, много. Тебе нравится классическая музыка, хотя большая часть людей давно не видит смысла в старом искусстве. И ты не испытываешь тяги к нахождению в обществе с высокомерными выскочками типа Эдиты Нова, даже во имя этикета.

– О-о-о, – протянул он с очаровательной улыбкой, качая головой. – Ваша информация обо мне куда более полная и интересная, чем я предполагал, мисс Росс.

– Благодарю, – сделала я самое милое лицо.

Пару мгновений мы молчали, и только сейчас я поняла, что виски больше не сдавливает угнетающая боль, а тошнота мягко отступает, уступая место лёгкости.

– Так ты действительно слушаешь классическую музыку. Почему? – решила прервать затянувшееся молчание.

Он задумчиво посмотрел в окно, и его красивое лицо вмиг стало серьёзным. Мне уже показалось, что ответа так и не будет, когда Ноэ отрешённо произнёс:

– Мне было пятнадцать, когда началась война. Мама была певицей, и каждый вечер в нашей семье разливалась прекрасная музыка. А ещё я часто бывал в консерватории, где проходили её репетиции… Двенадцать лет назад она погибла от рук бандитов, которые решили ограбить наш дом.

Я молчала. Даже несмотря на подавление чувств, память было невозможно стереть. Все события прошедшего десятилетия до сих пор напоминали о себе, оседая тяжким грузом воспоминаний в душах каждого. Не было ни одной семьи, которой не коснулась бы утрата близкого.

Я украдкой взглянула на мать. То, что мы выжили, было воистину чудом, но Алиана всегда была пробивной и упрямой. Даже в те времена, найдя других людей, она умудрилась возглавить целый отряд, собирая вокруг единомышленников.

– Музыка напоминает мне о прошлом. О том, что было действительно важно. Помогает помнить, что я человек. Несмотря на то, что чувств давно нет. Музыка – мой мираж прошлого в настоящем, – продолжил Ноэ, а я спокойно слушала его и ждала продолжения. Он резко обернулся, натягивая на губы улыбку и желая переменить тему. Но на одно лишь мгновение я увидела проблеск грусти в серых глазах. Той грусти, которую давно не видела у людей вообще. – Тебе сейчас двадцать…

Ноэ сощурился, пытаясь угадать мой возраст.

– Двадцать три, – закончила я. – А тебе двадцать семь?

– Верно.

Возможно, это выглядело действительно странно. Странно, что малознакомый человек делится с тобой чем-то личным. Хотя сейчас к этому относились проще. Но он явно не врал, и я верила его словам. Несмотря на то что мать воспитала во мне привычку с самого детства – не доверять никому, кроме себя самой.

– Вот он – Ордо, – произнёс Ноэ, заставляя меня перевести взгляд в окно, где под лучами солнца блестели высокие здания современного города.

Несколько беспилотников пролетели рядом с вагонами, сопровождая поезд вдоль береговой линии моря, которое сияло оранжевыми бликами наступающего заката. Мы снижали скорость, медленно подъезжая к стене, тянущейся по всему периметру полуострова. В салон прошли две молодые девушки в сопровождении рослого офицера второй фракции в сером комбинезоне, на груди которого сиял серебристый треугольник.

У каждого из четырёх городов был свой геометрический символ, повторяющий примерные очертания ограждающей стены. У третьей, нашей, фракции это был круг. У второй – треугольник. Первая напоминала квадратную форму, а вот самая отдалённая от столицы – четвёртая – была ровным пятиугольником, поэтому они предпочли сделать своим символом звезду. По своей сути все фракции были равны и одинаковы между собой, ведь именно к этому и стремились, это и закладывали. Но со временем каждая из них приобрела свой колорит и определённые черты. Гражданам разрешалось менять фракцию с сохранением своего призвания и той роли, которую они занимали в её жизнедеятельности. Но не чаще, чем раз в два года. Что касается равенства, то все, даже офицеры и врачи, получали зарплату в виде новой валюты – золотых рум. Со стороны всё напоминало бы даже отголоски некогда желанной демократии, только вот во всех фракциях полностью отсутствовала смена власти. Но это никого не смущало.

– Не могли бы вы показать запястье, мисс Росс? – произнёс тоненький женский голосок, и я протянула руку, позволяя ей измерить мой уровень Апфера – обязательное условие для каждого, кто въезжал в столицу.

Я отвернулась, но снова ощутила всем телом, как тоненькая игла проползла под кожу. Второй раз за день меня бередил один и тот же страх. Ноги вмиг стали ватными, а по спине побежали противные мурашки. Но через пару секунд всё закончилось, и девушка учтиво улыбнулась, переводя своё внимание на Ноэ.

Глава 4

Эрик

– Какого чёрта это было, Эрик?! – раздался гневный мужской голос, и я медленно прикрыл глаза, сжимая руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Внутри бурлил целый коктейль из дикого раздражения и усталости, разливающийся огненным пламенем по крови. Я сделал тяжёлый вздох, медленно оборачиваясь на блондина, синие глаза которого блестели негодованием.

– Почему ты отменил всё то, к чему мы готовились? Какого чёрта? Из-за девчонки или этого мальчишки? – Его голос звенел, отскакивая эхом от стен в заброшенном небоскрёбе.

– Ты ставишь под сомнения мои решения? – угрожающе тихо произнёс я, сведя зубы так, что сам же услышал их скрежет.

Зак Клаффин был именно тем, кто всё чаще шёл наперекор моим словам. Некогда он относился к части первой фракции, даже руководил отрядом офицеров. И, по всей видимости, лидерские задатки искали своё применение в сопротивлении. Он был хорошим стратегом, но даже обретя чувства вновь, остался совершенно безразличным к окружающим и готов был идти по головам.

Я молча буравил Зака взглядом, заметив, как подбежавшая сзади него Ханна мягко протянула руку и дотронулась до его плеча в попытке успокоить. Он резко дёрнулся, даже не обернувшись на девушку, и сделал шаг ко мне.

– Если твои чувства давят на разум, то да, – прорычал Клаффин.

– Повтори, – произнёс я тихо, теряя остатки хрупкого терпения и выпрямляясь.

– Зак, не стоит, – вновь попыталась перевести на себя внимание Ханна.

– Отвали от меня, – бросил парень, вновь отстраняясь от её рук.

– Эй, – послышался угрожающий голос обычно молчаливого Оуэна.

Зак сделал ещё один шаг ко мне, и этого было достаточно. Я резко взял его за грудки и вмиг припечатал к бетонной колонне. Все молчали. Джон и Сеймур, подошедшие только сейчас, замерли сзади. Никто не решался вмешаться или перечить мне, а глаза Зака сверкали пуще прежнего.

– Если ты ещё раз попробуешь усомниться в моих действиях или словах, – я угрожающе качнул его к краю пропасти, замечая на лице мужчины промелькнувший на мгновение страх; мой голос звучал тихо, спокойно, угрожающе, – то вылетишь с базы быстрее, чем сможешь вообразить. Ты меня понял?

На скулах Зака заиграли желваки, и на несколько секунд воцарилась давящая тишина.

– Понял, – бросил он, и я резко дёрнул его в сторону от пропасти, отпуская.

Теперь я стоял на самом краю, а в ушах всё ещё звучал шум удаляющегося поезда. Сегодня в моём решении не было проявления слабости. Я лишь исполнил обещание, которое дал самому себе ещё в семнадцать лет, сбегая из фракции в отряд сопротивления.

– Что это была за девчонка? – обернулся на группу, медленно окидывая их выжидающим взглядом.

– Она точно не из первой фракции. Это единственное, что могу сказать, – через пару секунд произнёс всё ещё раздражённый Зак, глядя куда-то вдаль, сквозь бетонные арки небоскрёба.

– Оуэн? – Я обернулся на товарища, который задумчиво крутил в пальцах два игровых кубика.

– Я не видел её до этого в Грёзах или на приёмах во второй фракции, – ответил он, качая головой и скрещивая руки на груди.

– Будь она из второй, мне бы это было известно, – спокойно отозвался я, всё ещё буравя команду.

– Она была похожа на Нею, – послышался тонкий женский голосок, и все мы разом обернулись на Ханну. Она подняла голубые глаза, нервным жестом заводя пряди тёмных волос за уши. – Я не уверена, но вероятность есть.

– Если Алиана Росс решила наконец самолично показать свою дочь на приёме, значит, тема соглашения намного серьёзнее, нежели мы предполагали, – я сжимал кулак и расслаблял его, мысленно прикидывая наши возможности. – Оуэн, – товарищ вновь поднял голову, – разузнай побольше про эту Нею Росс.

Он кивнул, а я вновь взглянул на разрушенные небоскрёбы, которые уже были залиты золотым светом закатного солнца.

– Завтра мы обсудим остальное. А пока – все свободны.

Члены группы тут же развернулись, чтобы покинуть опасное здание и скорее возвратиться на базу.

Я вновь обернулся к пропасти, присев на корточки и взяв в пальцы пару камней, лежавших на земле. Мало что в этом мире бередило мою душу или терзало сердце. Всё, что произошло двенадцать лет назад, давно притупилось в памяти, оставаясь лишним напоминанием о непоправимом. Я не любил ворошить прошлое, не любил тосковать или испытывать некую слабость.

Сейчас мне двадцать семь. И сегодня ровно десять лет с того момента, как я вступил в отряд сопротивления, который некогда являлся лишь обычной группкой людей, не желающих идти на поводу системы, не желающих лишаться чувств. Тогда ещё к этому относились менее жёстко. Люди пропадали повсюду, и мало кого заботила их судьба. Но я знал, что моя персона была в розыске довольно длительное время.

В нынешние дни, когда Апфер был уже не настолько эффективен, как раньше, людей в сопротивлении становилось больше. Но и меры по их поимке применяли более суровые. Мы с парнями ещё на прошлой неделе нашли два тела, которых принесло течением реки к базе. Причина смерти была одна – передозировка. А чем именно – только предстояло узнать.

Прохладный ветер пробежался по пальцам, оторвав меня от размышлений. Я встал, сжимая камни в кулаке, и ещё раз взглянул на медленно темнеющее небо, на котором рваные полосы облаков уже окрасились в кораллово-жёлтые цвета.

Я направился к лестнице, ведущей прямо к нижним этажам, бывшим некогда огромными парковками. Вся подземная жизнь былого мегаполиса, близ которого находились базы сопротивления, сейчас была надёжно скрыта от лишних глаз. И даже желай офицеры фракции найти её, получилось бы у них это минимум через неделю. А к тому времени все переходы были бы уже перекрыты.

Запах сырости, даже затхлости ударил в нос, стоило мне оказаться во мраке бывшей парковки. Мои шаги эхом отзывались в тишине, и я уверенно двигался вперёд, давно привыкнув отлично ориентироваться в кромешной темноте.

Мотоцикл, который я оставил около одной из колонн, моментально зарычал, наполняя тьму гулом мотора, стоило мне сесть и завести его. Я нашёл его лет семь назад, поломанным и больше походящим на груду металлолома. Но стоило повозиться с ним лишний годик, и Харлей стал для меня надёжным средством передвижения. Особенно в лабиринтах между базами сопротивления, которые функционировали как единый организм, связанные коммуникацией и надёжной инфраструктурой.

Таких баз под землёй было всего три. И я был лидером той, что находилась прямо между первой и второй фракциями. Следующая, наиболее близкая к нам база располагалась около третьей. А самая отдалённая – прямо под четвёртой.

Нет, мы не прятались только под землёй. Мы были повсюду. Везде, где захотим. Но лишь здесь пока что могли ощутить истинную свободу.

Мотоцикл мчался во мраке, ветер свистел в ушах. Одинокие фонари, попадающиеся в тоннеле, лишь на миг тускло освещали правильное направление. Через добрых десять миль до ушей начали доноситься вибрирующие звуки приближающейся музыки. Я сбавил скорость, въезжая в огромную пещеру, наполненную скудным светом развешанных под потолком ламп. Мотор затих, а до ушей уже доносился шум громкой вечеринки и смеха, которые звучали прямо за каменной стеной.

Ночная жизнь в лагере сопротивления была не менее яркой, чем раньше, до войны. Я бы сказал даже, что люди искренне старались превзойти свои былые свершения. Многие, кто раньше жил под действием Апфера, сейчас словно стремились вкусить все чувства разом, заполняя себя и музыкой, и остротой новых впечатлений. Некоторые, не видя меры, губили этим самих себя.

Я распахнул железную дверь, сделав шаг в полумрак, освещённый яркими неоновыми огнями, пляшущими по огромному танцполу. Музыка теперь гудела в ушах, будоража кровь своим ритмом, и, не будь я настолько уставшим, возможно, остался бы здесь на часик-другой.

– Потанцуешь со мной, красавчик? – Сногсшибательная мулатка соблазнительно улыбнулась, игриво проводя пальцами по моей груди и спускаясь ниже, к животу.

Красное короткое платье вызывающе очерчивало её фигуру, а копна кудрявых волос была заколота сзади в высокий хвост. Мой взгляд задержался на вырезе декольте, которое невольно привлекало к себе внимание.

– Не сегодня, Леона, – ухмыльнулся я, подмигивая красавице и мимоходом сжимая её ягодицы.

Она улыбнулась, приподнявшись на носочки и оставив на моих губах лёгкий поцелуй. Но не стала настаивать, отступив назад и не разрывая наших взглядов.

Вокруг извивались разгорячённые тела. Девушки бесстыдно прижимались к парням, позволяя их рукам блуждать по полуголым телам. Страсть и желание парили в воздухе и были вполне осязаемы. А всё огромное помещение наполняли фруктовые ароматы духов и табака.

Я покинул зал, направляясь прямо по коридору к своей комнате, а музыка за спиной постепенно затихала. Виски гудели от напряжения, и всё, чего я желал, зайдя в свой любимый полумрак, – это душ и кровать.

Тёплые потоки воды наконец смыли с меня запах сырости небоскрёбов, который, кажется, успел въесться в кожу за последние дни, пока мы выискивали идеальную засаду и рыскали по трущобам в поиске нужных позиций.

И всё оказалось зря. Да, я злился сам на себя за то, что план был просто провален, но лишь одно радовало меня – информация, которую мы смогли узнать за несколько секунд, пока эта девчонка выбегала из поезда. Если она действительно Нея Росс, то подобраться к её матери, а также выведать план действий верхушки фракций становилось более реально. Ведь главным страхом Алианы Росс была потеря дочери. И никакой Апфер не был способен такое подавить. Именно поэтому она так скрывала её от многих. Доходили лишь слухи о том, что девушка появлялась на нескольких приёмах, но все они были противоречивы. Как минимум один из доносчиков клялся, что она страшная, как горгулья. Но судя по тому, что видел сегодня я, – это было далеко от правды.

Я вышел из душа, запуская пальцы в мокрые тёмные пряди волос, и скинул полотенце с бёдер, обессиленно падая на кровать.

С губ сорвался тяжёлый выдох. Я не привык жалеть о своих решениях. Привык извлекать выгоду даже из, казалось бы, провалов. И этот шанс я не мог упустить.

Веки медленно тяжелели, утягивая меня в пучину сна, и сознание кануло в темноту.

Глава 5

Нея

Нам, как важным гостям лидера фракций, предоставили апартаменты в так называемом дворце столицы. Помпезностью он особо не отличался – в наше время вычурность считалась моветоном.

Я проснулась довольно рано. Видимо, сказалось действие лекарства, из-за которого вчера, добравшись до комнаты, сон тут же окутал моё сознание. Сидя на кровати в мягком терракотовом костюме – цвет гостей других фракций, я собирала непослушные пряди волос в незатейливый пучок.

Первые солнечные лучи только начали подбираться от широкого балкона вглубь комнаты, медленно заливая светлые стены красками рассвета. Мои пальцы скользили по голограмме планшета, где был расписан каждый час пребывания в столице. Я пробежалась глазами по аккуратным строкам, медленно свыкаясь с мыслью, что большую часть времени мне придётся проводить в обществе людей, которые даже с Апфером вызывали у меня лёгкий приступ раздражения.

Обычно я не сопровождала маму на подобных мероприятиях, оставаясь в своей фракции и временно помогая исполнять её привычные обязанности. Она не прятала меня, как думали многие. Скорее оберегала. Как бы странно это ни звучало в обществе без чувств, но после потери одной дочери у Алианы Росс был страх и насчёт жизни второй.

Я не была затворницей: много читала, тренировалась с офицерами и изучала историю старого искусства. Даже путешествовала с неофициальными визитами. Знала всё про так называемый высший свет Ордо, в который входили в основном представители первой фракции. Про каждого мне доносили информацию, которую при желании я могла искусно использовать в своих интересах. Но не принимала участия в подобных увеселениях – данное общество было для меня просто неинтересным.

Пожалуй, из всех представителей высшего круга фракций лучше всего мы поддерживали связь с Ламерой Гомес – дочерью руководителей четвёртой. Но вот её брат Клифф довольно близко общался с Эдитой Нова. Сама же Ламера предпочитала помогать матери в сфере образования и не участвовать в жизни того круга, в котором вращались остальные. Мы часто тренировались вместе с ней, как только я навещала их фракцию с неофициальным визитом или она нашу. Нам это нравилось. Ведь и я, и Ламера увлекались преимущественно капоэйрой и ушу.

Я шумно выдохнула, массируя пальцем всё ещё напряжённый висок и продолжая изучать своё расписание. Весь сегодняшний день необходимо было присутствовать на официальных мероприятиях вместе с матерью и другими главами. А завтра предстояло посетить Ринг, где и следовало показать все свои навыки как достойному представителю от фракции. Я могла выбрать любую из возможных дисциплин. Правда, будь моя воля, предпочла бы не выбирать вообще. Обычно сторонние участники от каждой фракции участвовали в Ринге – соревновании и определённых показательных выступлениях. Но в этот раз решили посмотреть на «лучших из всех», то есть нас.

Завтра вечером наиболее важным событием должен быть приём, где все главы, их дети, а также представители других сфер от фракций обязаны присутствовать, соблюдая особый торжественный дресс-код.

И почему Апфер не отбивает у людей тягу к подобным мероприятиям?

Я глубоко вздохнула и завалилась на кровать, рассматривая высокий потолок, на котором плясали солнечные зайчики. Побочный эффект Апфера ещё не прошёл, и тело было словно ватным. Слабость ощущалась в каждой мышце, но завтра я должна выложиться по максимуму, продемонстрировать все свои способности. Радовало то, что выбрать можно любую из дисциплин.

Мягкий стук в дверь заставил меня вынырнуть из собственных мыслей. Приподнявшись на локтях, я нахмурилась, гадая, кто именно мог прийти с визитом в такой ранний час.

– Войдите.

Дверь отворилась, и на пороге появился высокий мужской силуэт, подсвечиваемый со спины яркими солнечными лучами, проникающими из полностью прозрачного коридора. Фигура всё ещё была в тени, но даже до того, как он сделал шаг вперёд, я смогла различить явно непривычный внешний вид: чёрные спортивки, посаженные низко на бёдрах, и полностью оголённый точёный торс. Если у Ноэ была цель вызвать моё изумление, даже через туман Апфера, – он был к этому близок.

– Доброе утро, принцесса, – раздался его бархатный голос, а я приподняла бровь, спокойно переводя взгляд от широкой груди и чётких кубиков пресса к лицу.

– Ты всех гостей встречаешь в таком виде? – Мои губы растянулись в ухмылке.

Я пыталась ради интереса разгадать, какие всё же эмоции во мне вызывала подобная картина. В животе чуть заныло – это чувствовалось вполне осязаемо. Что поделать, реакции организма сложно обмануть и тем более перекрыть полностью. Но вот чего-то большего, как в старых романах и рассказах, не ощущалось. Никакой тяги прильнуть к его устам и прочего. Хотя чётко очерченные губы Ноэ были весьма привлекательны. И даже если бы я прямо сейчас подошла и попробовала их на вкус, в нас обоих это не вызвало бы чего-то особенного.

Отношения были сейчас не более чем официальной частью браков, которые заключались скорее по расчёту и выгоде или удобству. Как и рождение детей было отныне полностью запланированным процессом. А вот секс оставался единственным источником достижения хоть каких-то эмоций при кульминации процесса, чем, в общем-то, люди и пользовались. Поэтому мало кто отличался верностью. Хотя ревность, в форме определённого эгоизма и собственничества, так и осталась в натуре человека.

– Нет, только таких особенных, как ты, – ухмыльнулся Ноэ, и серые глаза его заблестели озорными огоньками. – Хотел предложить потренироваться вместе. Обычно офицеры составляют мне компанию, но сегодня отец отправил их на патрулирование периметра города.

– Хм… – Я задумалась, закусывая губу и мысленно прикидывая, хватит ли мне сил на посещение всех остальных мероприятий. Впрочем, размять мышцы не помешало бы. – Почему бы и нет.

Затем равнодушно пожала плечами, подходя к шкафу и стягивая с себя на ходу трикотажный джемпер. Мужской взгляд прошёлся по моему полуобнажённому телу, скользя по контурам скорее с интересом, нежели с желанием.

– Ты уже знаешь, что обсуждают главы фракций? – задумчиво произнёс Ноэ, продолжая изучать меня, пока я поправляла чёрный спортивный топ и надевала удобные штаны.

– Знаю лишь то, что будут говорить о случаях атак сопротивления, а также о расположении их баз. Ну и что-то насчёт Апфера, – бросила я, закончив переодеваться в тренировочный костюм.

– Отец хотел бы, чтобы мы поженились, – внезапно произнёс Ноэ.

Я обернулась, на мгновение задумавшись о том, почему моя мать не сообщила мне об этом заранее. Теперь стало очевидно, почему в этот раз она так настойчиво тянула меня в Ордо.

Я подошла ближе к Ноэ, оказавшись предельно близко и поднимая глаза на его лицо. Он ждал хоть какой-то реакции или ответа. Только сейчас я поняла, какой хрупкой казалась на его фоне, несмотря на свой высокий рост.

– И тебя это устраивает? – Я наклонила голову набок, прищурившись.

– У меня нет привычки ставить решения отца под сомнение. Так что любой его выбор меня устроит, – с лёгкой улыбкой ответил он.

– Ну что же, – я равнодушно пожала плечами и положила ладошку на его обнажённую грудь, ощущая ровное биение сердца, – посмотрим, какой ответ даст мама.

– А что бы сказала ты? – Ноэ наклонил голову синхронно моей, продолжая буравить меня пронзительным взглядом.

– Меня вполне устроит любая перспектива, муженёк. – Я не смогла удержаться от усмешки, замечая ответную ухмылку на последнюю фразу.

– Пока что эта новость держится в тайне. Если они придут к соглашению, то завтра на приёме объявят об этом, – продолжил он.

Я лишь согласно кивнула, убрав ладонь и направившись к двери. Перспектива брака по соглашению не вызывала во мне никаких эмоций. Я была готова к подобному давно, а шанс того, что моим партнёром станет Ноэ Темпор, был логичен и вполне предсказуем.

В каждой из трёх других фракций у глав были дочери, которых постарались бы выдать прежде всего за сына Густава. Моя мать ни за что не упустила бы такую возможность. А мне больше были интересны нюансы самого соглашения и того, что оно сулило нашей фракции.

Мы вышли в широкий сад, залитый золотистыми лучами солнца, которое стремительно поднималось всё выше на лазурном небе. Я скинула обувь, коснувшись босыми ступнями мягкой травы, щекочущей обнажённую кожу, и обернулась к Ноэ. Кажется, он всё же предпочёл не пользоваться футболкой, с улыбкой поигрывая мышцами груди.

– Какая твоя дисциплина? – привлекла я его внимание, переступая с ноги на ногу и разминая мышцы, пока он подходил ближе.

– Всего понемногу. Просто атакуй, а дальше уж как пойдёт.

В тот же миг мои глаза сосредоточенно заскользили по его телу, пытаясь определить слабые места. Я резко сделала боковой выпад, отвлекая внимание соперника, и ударила его ногой в бок, тут же пригнувшись и избегая ответной атаки. Юрко проскользнула под его руками, гибко перелетев через корпус, и схватила мужское запястье, заводя руку за спину.

На лице Ноэ появилась уже привычная усмешка, и он с лёгкостью перекинул меня вперёд, повалив на землю. Я нахмурилась, ощущая, как спину пронзила острая боль, но, не теряя ни минуты, перекатилась, уворачиваясь от нового захвата.

Бой продолжался, и, увлечённые им, не жалея друг друга, мы исполняли наш опасный танец. Капли пота на его груди блестели в солнечных лучах. Я смахнула прилипшую ко лбу прядь волос, тяжело дыша и пытаясь угадать следующий шаг соперника.

– Ноэ, Ноэ, Ноэ… – раздался женский голосок за спиной, заставивший нас обернуться.

Красивая блондинка шла к нам, приподняв подбородок и растягивая губы в самодовольной улыбке. Я шумно выдохнула, замечая, что взгляд её голубых глаз словно вцепился в моего напарника крепкой хваткой.

– Доброе утро, Эдита, – учтиво отозвался Темпор, делая мне взмах рукой, обозначающий, что бой на сегодня окончен.

– Нея Росс, – торжественно произнесла девушка, будто только сейчас обращая внимание на моё присутствие в саду. – Мы не виделись с тобой сколько? Лет пять? – Она прищурилась, изучая меня.

– Не считала, но слишком мало, – бросила я, запуская пальцы в волосы и стягивая удерживающую их резинку, позволяя каштановым прядям рассыпаться за спиной.

– Ну что же ты… – Даже несмотря на масляную улыбку, в глазах Эдиты промелькнул раздражённый блеск.

Я внимательно рассматривала её и пыталась понять, показалось мне или нет, что во взоре девушки промелькнули яркие эмоции.

– Ты придёшь сегодня в Грёзы? – продолжила она, вновь обращаясь к Темпору.

– Конечно, – ответил Ноэ, при этом возвращая внимание ко мне. – Нея, ты пойдёшь?

Грёзы были тем самым средоточием порока и разврата, которые блуждали среди молодёжи столицы. Тот же эсмол – психотропный стимулятор, позволяющий почувствовать вкус жизни хоть на несколько мгновений, чаще всего встречался именно в этом клубе. Я не испытывала какой-то тяги к подобному обществу, но пойти разок, чтобы посмотреть со стороны на то, о чём так часто слышала, было даже любопытно.

– Почему бы и нет, – учтиво улыбнулась я, краем глаза замечая свою мать, которая шла по прозрачному коридору в сопровождении нескольких послов. – Увидимся позже, – кивнула на прощание, вовремя вспоминая о плотном графике сегодняшнего дня.

* * *

Ноги гудели, спина болела от напряжения, вынужденная держаться ровно уже который час, а щёки ныли от вежливой улыбки. Это было уже третье мероприятие, посвящённое открытию нового центра исследований.

Я незаметно поправила ремень терракотового костюма, бросая взгляд в сторону Ноэ, который непринуждённо беседовал с парой журналистов. Не знаю, о чём договорились наши родители, но моя мать предпочла пока ни во что меня не посвящать. Хотя факт того, что именно наши фракции посещают мероприятия вместе, уже что-то да значил.

Вокруг постоянно сновали офицеры из числа личной охраны Густава Темпора, ни на мгновение не позволяя полноценно расслабиться. По всей видимости, глава фракций действительно хотел свести к нулю любые риски нападения сопротивления на официальных лиц. И, стоило вернуться в аэрокары, которые обещали быстро доставить нас во Дворец, как я наконец смогла выдохнуть и перевести дух.

Прохладный ветер мягко щекотал кожу, теряясь в прядях волос, выбившихся из укладки. Я засмотрелась на небо, которое медленно окрашивалось в коралловые оттенки заката, и прикрыла глаза, делая глубокий вдох. В голове промелькнуло воспоминание из детства, когда отец повёл нас с сестрой на колесо обозрения, казавшееся мне тогда невообразимо огромным. Я заворожённо наблюдала за полётом птиц, мечтая дотянуться до самого солнца, коснуться пальцами кучерявых облаков…

– Сегодня в Грёзах будет особый дресс-код. – Мягкий мужской голос вывел меня из лап воспоминаний, и я резко заморгала, стараясь сфокусировать взгляд на Ноэ. – Я попросил оставить в твоей комнате маску.

– Спасибо, – вежливо приподняла я уголки губ и задержала дыхание, пытаясь выровнять темп сердца, которое билось слишком быстро каждый раз, когда в памяти всплывали отдельные отрывки из счастливого детства. И каждый раз они будоражили во мне всё.

Только добравшись до комнаты, я смогла окончательно собраться с мыслями и прийти в себя, хотя времени у меня было не так уж много. Как и сказал Ноэ, на столе ожидала аккуратная серебристая коробочка, в которой лежала чёрная блестящая маска, прикрывающая лишь левую сторону лица. Я сомневалась, что она действительно могла скрыть мои черты, но тем не менее это было неотъемлемой частью сегодняшнего дресс-кода.

Я надела обтягивающее чёрное платье на тонких бретелях, подчеркнув талию широким поясом; выпрямила волосы, аккуратно заколов седую прядь заколкой в виде серебристой змейки.

Последний раз окинула своё отражение критичным взглядом и поправила чёрные стрелки на глазах, блестевших под ярким светом ламп. И, взяв приглашение, лежавшее около маски, вышла из комнаты и глянула на тёмное небо, видневшееся сквозь прозрачный купол потолка. Яркие звёзды сияли россыпью тысячи драгоценных камней. Их блеск был виден даже через стекло, а серебристое сияние луны холодным прикосновением подсвечивало окружающие силуэты вокруг.